Игорь Петрович Иванов и коммунарская методика
Игорь Петрович Иванов и коммунарская методика
ЯЦЕНКО Иван Игнатьевич
воспитанник Коммуны им. Ф. Э. Дзержинского с 1933 по 1937 гг.
Как ни покажется странным, но дату и место своего рождения я не знаю. В 1933 году медицинская экспертиза определила (приблизительно) год рождения — 1918, а день рождения я выбрал сам — 12 ноября. К этому времени, почти случайно, я узнал, что день рождения празднуют и выбрал 12 ноября, так как выходные тогда были по 6, 12, 18, 24, 30 числам. Так с тех пор дата рождения в моих документах и значится.
С того момента как стал себя помнить, был в детском доме. Детские дома того времени создавались по возрастному принципу и меня переводили из одного в другой по мере роста. Происходило это в Вологодской области.
В подавляющем большинстве детских домов того времени было очень плохо и с питанием, и с порядком. По этой причине многие, и часто, убегали из детских домов. Вскоре стал убегать и я. Так за довольно короткое время сменил я их десятка два. Был во многих детских домах (городских, железнодорожных, вагоноприемных) Вологды, Москвы, Ленинграда, Архангельска. Каждый раз после побега присваивал новую фамилию. Теперь уже не помню всех детских домов, где пришлось побывать (а в иных и не раз) и всех фамилий. На хороших людей мне всегда везло, если уместно так выразиться. Читал хорошо и много. До 1933 года я перечитал всего Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Гоголя. Очень много знал наизусть и стихов, и прозы. Учиться любил и учился легко и хорошо, но своеобразно: с большими перерывами и не регулярно.
В 1933 году убежал в последний раз. Убежал из детского дома села Погиблово Грязовецкого района Вологодской области. Убежал с явным намерением расширить биографию своих путешествий. Хотелось посмотреть, такова ли Украина как о ней писал Гоголь, и таковы ли Крым и Кавказ, как о них писал Пушкин.
В Харькове (после Крыма и Кавказа) попал в коллектор. А оттуда в Коммуну им. Дзержинского, где стал Яценко и назвался украинцем. До этого времени я много слышал о коммуне от своих же собратьев — беспризорников, где вроде бы «ничего живется пацанам». Однако то, что увидел, на самом деле ни чем не было похоже на то, что воображал. Меня буквально все ошарашило. Парк, розы, красивое здание, идеальная чистота и на заводе, и в коридоре — все это воспитывало с первого раза, заставляло присмотреться, задуматься. И люди какие-то не такие: веселые, жизнерадостные.
Сразу же по прибытии в коммуну меня поставили за станок. Я старался не отстать от товарищей и в итоге к концу дня вырабатывал норму. Через неделю поставили на станок «ДИП» («догнать и перегнать») точить шпиндель электросверлилки. Эта работа была значительно сложнее, т. е. в работе не было застоя, не было преград на пути к мастерству, а напротив, постоянно создавались условия для самосовершенствования. Работать было весело и легко, труд стал неотъемлемой частью моей жизни, как и жизни всей коммуны. Через месяц поставили точить станину (среднюю часть электросверлилки). Получилось не сразу. Станок остановился. Я решил, что натворил что-то страшное. Однако вскоре все уладилось и стало получаться не хуже, чем у других. Потом мастер перевел меня на верхний щит, затем — на нижний.
На работе ребята не были просто исполнителями, они вводили все новые и новые совершенствования везде, где это было возможно. Рационализация была очень популярна. Каждому коммунару была дана возможность проявить себя, но никогда не подчеркивалось, что достигший больших успехов чем-то отличался от других. Мы делали все, что нравилось нам, и не замечали заботливую руку Антона Семеновича. В нашей коммуне было настоящее, а не наигранное, как это иногда бывает, детское самоуправление. На Совете командиров мы решали такие взрослые вопросы, как, например, строить или не строить завод. Антон Семенович был словно рядовым, но мы прислушивались к каждому его слову, наблюдали за реакцией на каждое принимаемое решение. Мы очень любили его. Великий педагог, замечательный организатор — Макаренко каждый раз открывал для нас все более захватывающие страницы жизни. Он говорил, что у коллектива каждый день должна быть близкая и дальняя перспектива. И делал для этого все от него зависящее. А как поучителен и современен его лозунг: «Как можно больше уважения к человеку и как можно больше требовательности к нему». И ребята, «пацаны», которые из-за перенесенных голода и лишений, выглядели младше своих лет, делали чудеса. Изготовленные нашими руками фотоаппараты «ФЭД», электросверлильные приборы даже экспортировались в развитые капиталистические страны. А ведь раньше их приходилось покупать за границей на валюту.
Коммуна для меня была школой жизни. Там я получил квалификацию токаря и слесаря-сборщика, стал членом ВЛКСМ. Я не один раз избирался командиром отряда, был в бригаде знаменосцев. В свободное от работы время занимался спортом. У нас это было здорово поставлено. Сдал нормы ГТО 1-ой и 2-ой ступени, «Ворошиловского стрелка» 1-ой и 2-ой ступени, ГСО, ПВХО. Учился на рабфаке охотно и успешно. Также участвовал в самодеятельности и в работе кружков: в драмкружке, хореографическом, пел в хоре. Кружки работали по расписанию и возглавлялись опытными руководителями-профессионалами. Драмкружком руководил Александр Иванович Янкевский, заслуженный артист РСФСР. Постоянными шефами нашего драмкружка были: народный артист СССР Александр Григорьевич Крамов и народный артист СССР Петров Николай Васильевич.
В 1937 году я поступил в Севастопольское Военно-морское училище. Учиться там было намного легче, так как многому научила коммуна, откуда я ушел токарем-слесарем 5-го разряда. Это очень помогло в дальнейшем: не раз приходилось приводить в действие вышедшие из строя орудия. Закончить учиться мне пришлось раньше срока, так как в числе отличников попал в группу ускоренной подготовки офицеров на финскую войну. В Великой Отечественной войне я участвовал в составе Северного флота с первого до последнего дня в разных командирских должностях. Среди многих наград — орден Боевого Красного Знамени, которым был награжден за боевую отвагу, находчивость в одном из сложных боев. Закончил войну в должности начальника штаба соединения.
В 1946 году поступил в Академию, но закончить ее не удалось — помешала болезнь. Работал командиром части, затем начальником школы сержантского состава, начальником разведки полка. Последние десять лет до демобилизации был старшим преподавателем на курсах офицеров флота. А уже после демобилизации работал в воинской части в должности инженера-конструктора, откуда уволился в 1968 году по причине тяжелой болезни.
(Воспоминания записаны членами Коммуны им. А. С. Макаренко в 1974-1976 гг.)
| Сегеда Нина маркияновна 16 Ноября 2014 - 16:06 | |
В моей жизни Иван Игнатьевич Яценко занимает самое серьёзное место. Более 100 писем осталось от дружбы с этим замечательным человеком. Я знакома и с воспитанницами сестрами Калабалиными, и с Конесевичем Леонидом Вацловичем, с директором музея Рони михайловной Бескиной и многими другими членами Ассоциации А.С. Макаренко... Воспоминания захватывают, имею много вопросов об отдельных моментах жизни воспиттанников... Мечтаю дожить до 130 - летия со дня рождения великого советского педагога. возможно встретиться с родными и близкими людьми воспитанников, которых я знаю, с кем встречалась... |
|
| [Ответить] [Ответить с цитатой] | |
