Игорь Петрович Иванов и коммунарская методика
Игорь Петрович Иванов и коммунарская методика
СОРОКА-РОСИНСКИЙ Виктор Николаевич
Класс, который я веду, по успеваемости был не на первом месте в школе. Да и по поведению шел не впереди других, особенно в прошлом году. Еще не так давно чуть что случится в нашем коридоре, сейчас же бегут к нам: это, верно, 5-б класс!
Ребятам стало это, наконец, надоедать.
— К нам придираются! — говорили они на классных собраниях. — Если в прошлом году мы вели себя плохо, то это не значит, что и в этом году мы такие же.
— Вы правы, — согласился я, — наш класс сильно изменился. Но кто об этом знает? Чем мы доказали это на деле?
Ребята призадумались. Очень обидно, что по прежней памяти их все еще считают какими-то дезорганизаторами. Особенно неприятно таким, как Миша Яковлев, Аркадий Бубной, которые стали звеньевыми и претендуют на первое место в классе. Досадно это и тем, которые прежде имели плохую славу, но теперь ведут большую общественную работу: каждый день следят, приготовлены ли домашние задания, помогают отстающим товарищам, ведут классное хозяйство, ухаживают за цветами, рыбами и птицами, проверяют чистоту в помещении, аккуратность ребят, подают товарищам пример своим поведением. Обидно, что и говорить!
Меня радует то, что ребята обижаются. Я понимаю, что у них зарождается прекрасное чувство — забота о чести своего класса. И пользуясь этим воодушевлением, вношу такое предложение: давайте на первый раз ликвидируем подсказы, списывание. Пусть тогда кто-нибудь скажет, что в нашем классе плохая дисциплина!
Ведь это позор, — говорил я, — что в классе до сих пор так упорно держатся и подсказы и списывания, да еще считают это признаком хорошего товарищества!
Целую неделю в классе велись разговоры об этом. А на очередном классном собрании сами ребята захотели поставить это предложение на голосование и единогласно принять его: уж очень им хотелось доказать, чего они могут добиться! Но я удержал их, сказал, что проголосовать и взять на себя такое обязательство — просто. Лучше проверим сначала, сможем ли мы выполнить его, не подведет ли кто-нибудь из ребят.
— Кто может подвести? — недоумевали многие.
— Ведь все согласны, что подсказы и списывание — не помощь товарищу, а вред, самонадувательство.
— Так ли? Разве нет таких, которые все-таки будут клянчить: дай списать. Разве нет у нас слабохарактерных ребят, которые не устоят и тайком будут давать им свои тетрадки?
— Есть! Есть! — закричали дети и стали называть поименно и тех и других. Пришлось таким подозрительным встать и сознаться, что это, пожалуй, с ними может случиться. Класс взял с них обещание не подводить коллектив.
— А есть у нас такие ученики, которые подсказывают только для того, чтобы похвастать перед товарищами и учителями своими знаниями?
— Есть! — ответили ребята. Кое-кто краснеет, прежде чем класс называет их имена. Наконец, оказывается, имеются у нас и такие ребята, которые подсказывают просто из-за невыдержанности.
Вот теперь уже можно выносить постановление. Прошло три недели, и на классном собрании мы записали, что наше решение — «ни подсказов ни списываний» — можно считать выполненным. В нашей школе по понедельникам собирается пионерский актив и вместе с педагогами обсуждает события истекшей недели. И вот на ближайшем таком собрании мы вдруг слышим, что только наш класс по-деловому поставил вопрос о подсказах и списывании и сумел успешно решить его.
Я видел, как зарделись щеки у ребят при этом сообщении, как радостно заблестели их глаза. Затем мне предложили рассказать, как же нам удалось добиться этого. Говорил не только я, активисты класса рассказали, что ученица Лазорева, получавшая в течение двух недель отличные и хорошие отметки, все же не попала на красную доску, ибо давала списывать двум девочкам задачи. Гета Вересова, у которой были посредственные оценки, стала получать плохие отметки. Оказалось, что ее соседка Смирнова теперь не позволяет ей заглядывать в тетрадь. Класс постановил — пусть Смирнова занимается с Вересовой после уроков: если ты прежде портила более слабого товарища, теперь помогай ему по-настоящему.
Шура Хорьков заметил, что Толя Жуков списывает у соседа задачи. Он не ушел домой, пока вместе с Толей Жуковым не решил задачи.
Собрание признало, что 5-б класс действительно добросовестно боролся за выполнение своего решения.
Эта первая победа скрепила класс. Не говоря уже о том, что педагогу стало теперь легче судить об истинных знаниях ребят, что возникла товарищеская взаимопомощь, утвердилось более ответственное отношение к учебе — создался коллектив.
Если есть у класса общая цель, объединяющая интересы всех учащихся, класс идет вперед, развивается. Нет такой цели — и класс быстро катится вниз.
Дело воспитателя — уметь всегда находить и ставить перед коллективом такие задачи, которые могли бы заинтересовать, захватить большинство ребят и направить их активность на полезную работу.
1941 г.
